3. Начальный период
Толчком к началу событий, приведшим к первым находкам древних артефактов, послужил грандиозный пожар лета 2009 года, случившийся на хуторском участке, обозначенном флажком на "спутниковом" снимке. В его пламени сгорел большой старый дом (ил. 3.1).
Ил. 3.1
Температура при пожаре было столь высокой, что в огне расплавились все металлические предметы, превратившись в закопченные слитки, а изделия из стекла спеклись в аморфные бесформенные массы. Удивляться этому не следует, ведь взрывались объемистые газовые баллоны, находившиеся в доме.
Даже почва под домом оказалась пропеченной на значительную глубину (ил. 3.2).
Ил. 3.2
Как следствие, разборка завалов, углубляясь в землю, вела к образованию на месте очага пожарища подобия котлована.
На следующей фотографии (ил. 3.3)
Ил. 3.3
видно, насколько глубоко приходилось копать при расчистке в центральном очаге пожарища, потому что под сгоревшим домом располагался упоминавшийся, довольно обширный, погреб.
А ведь этот этап предварялся длительным, многодневным разбором верхнего хаоса: груд закопченных кирпичей громадной печи и бесконечной мешанины других обгоревших остатков.
Наконец, в разных местах показались опорные камни целых четырех фундаментов различного контура, обнажившиеся из земли в нескольких местах площади раскопа ( ил. 3.4).
Ил. 3.4
Они, собственно, и явились первыми материальным доказательством давности людских поселений на данном месте. Утрируя, можно сказать, что проявилось некое миниатюрное подобие шлимановской Трои на холме Гиссарлык.
Накопление свидетельств такого рода привело в конце концов к прекращению тех земляных работ, которые проводились в пределах периметра фундамента сгоревшего дома.
Подробности того события имеют самостоятельное значение. Обратимся к этапу работ, зафиксированному на ил. 3.5.
Ил. 3.5
Они состояли в относительно легком освобождении северной четверти подземного пространства, той самой, которую некогда занимал старый, если не старинный, погреб.
Его обширный котлован оказался заполнен массой перемешанных с песком средних и более мелких камней, из которых когда-то были, по всей видимости, сложены опорные стены и вымощено дно погреба.
По свидетельству предыдущего владельца северной части старого дома, где-то в семидесятых годах прошлого века произошел обвал, засыпавший погреб. Причиной явилось проседание прогнивших несущих балок - под тяжестью старинной каменной печи, занимавшей всю центральную часть жилища.
Попытка дальнейшего расширения котлована под будущий погреб натолкнулась на препятствие в виде каких-то тяжелых каменных блоков (ил. 3.5), обнажившихся после удаления поверхностного слоя разнокалиберных камней, возможно, обломков предыдущих фундаментов.
В сумме с ними камни из котлована образовали основную часть всего собрания найденных нами артефактов, поскольку многие, подобно камням руины на участке (ил. 2.8; 2.9), были покрыты рельефными изображениями.
Разумеется, как и для руины, какая-либо «стратификация» сборных отовсюду камней по культурным слоям была в принципе невозможна. Путь к ней может открыть только исследование изображений на самих артефактах.
На одном из них были, к примеру, видны следы каких то знаков, нанесенных в весьма давние, даже доисторические, времена (ил. 3.6).
Ил. 3.6
Грубые рукотворные рельефы обнаружились и на соседнем блоке (ил. 3.7).
Ил. 3.7
Стало понятно, что оба камня являются артефактами, причем куда более древними, чем даже самые первые «цивилизованные» постройки на данном участке.
Однако, решающим толчком к окончательному решению остановить расширение котлована послужило по настоящему удивительное открытие.
Павел Владимирович Головков, производивший работы в тот день (именно он виден на снимке ил. 3.5), обратил мое внимание на кольцевую кладку, уходящую, как вскоре выяснилось, сужающейся воронкой куда-то глубоко в грунт, гораздо ниже последних следов пожарища.
Та кладка была образована большими, неровными и сильно прокопченными камнями, - доподлинно не пламенем последнего пожара. Тут же возникло естественное предположение о примитивном очаге первоначального жилища.
Теперь необходимость немедленного прекращения в том месте форс-мажорных работ стала очевидной. Даже в ущерб будущему обустройству жилища.
Решение отказаться от восстановления погреба и засыпать целиком образовавшийся в грунте котлован обеспечивало консервацию обнаруженного археологического объекта. Он был закрыт сначала землей до поверхности почвы, а сверх того - полуметровым слоем чистого песка (ил. 3.8).
Вернемся назад, ко времени расчистки хаоса пожарища. Еще на начальной стадии из него были извлечено, помимо прочего, на удивление много подкопченных камней. По мере углубления в землю котлована их становилось, как ни странно, все больше, а следов копоти на камнях все меньше. И чем с большей глубины, тем интереснее становились извлекаемые из земли находки.
Впрочем, последнее было осознано гораздо позднее. В спешке же первоочередных работ было не до очистки и изучения камней. В ту пору они рассматривались как простой строительный материал для ландшафтного дизайна возрождаемой территории. Но в процессе обустройства территории участка произошло второе событие, радикально все изменившее. Причиной тому послужили свойства двух очень больших камней, краеугольных в ландшафтном проекте.
По мере высвобождения из земли, на них стали проявляться в возрастающем количестве рукотворные рельефные образы. Это были те самые два монолита на участке, которые уцелели во времена тракторной зачистки поляны полувековой давности.
Вот теперь и камни из первоначальных хаотических нагромождений вокруг очага пожара были, наконец, осмотрены и отсортированы по видимым сходным признакам. Многие из них оказались артефактами (ил. 3.10).
Их размеры варьировались от весьма малых до довольно значительных (ил. 3.11).
Некоторые каменные «инструменты» имели замечательные отличия иной природы. Их грани были украшены рельефными образами, по преимуществу разных животных. Наряду с ними, однако, немало артефактов - со всей очевидностью - не предполагались к утилитарному прикладному применению. Культовое назначение большинства из них не вызывало сомнений. Но некоторые рельефы с антропоморфными образами удивляли своей выразительностью, если не сказать художественной силой (3.13).
Многочисленность и разнообразие находок в котловане позволили сделать несколько предварительных наблюдений. В своей совокупности они свидетельствовали о том, что, во- первых, в данном местоположении некогда существовали обиталища первобытных людей мезолита или неолита, - судя по характеру их каменных орудий.
Во-вторых, свои следы в виде каменных артефактов глубокого рельефа оставили племена, находившиеся на разных стадиях развития. Разнообразие технических приемов работы с камнем и сложность культовых изображений позволяет говорить о признаках особой первобытной культуры.
В третьих, на этом же месте селились многие поколения уже в исторические эпохи. В результате возникло смешение культурных слоев, не позволяющая в принципе их четкую стратификацию.
Собранные на месте пожарища камни после предварительного осмотра были аккуратно уложены большой пирамидой на участке (ил. 3.14).
Расчистка территории, возобновившаяся в силу хозяйственной необходимости, началась с устранения обгоревших деревьев. Неизбежная же обработка почвы на участке велась теперь с обостренным вниманием и интересом к каждому предмету, попутно появлявшемуся на свет из земли.
4. Два мегалита на участке
Вернемся к упоминавшимся двум большим камням на участке, «ландшафтная» расчистка которых была остановлена. Оба они изначально чуть выступали из почвы. Но именно эти камни оказались едва ли не самыми значимыми из многих десятков найденных артефактов.
Эти валуны следовало как-то обозначить. Они были торжественно поименованы в честь Одина, божества средневековых викингов. Первый из них, величественный монолит, гораздо глубже сидевший в земле, был назван Большой Один, или, для краткости, "Бодин". Соответственно, второй камень, куда меньший размером и сравнительно неглубоко погруженный в грунт, получил название Малый Один, или просто "Модин".
Мегалит "Бодин" расположен в юго-западном углу участка, метрах в восьми от южного забора (ил. 4.1).
Ил. 4.1
Его освобождение из недр земли, как помним, началось в рамках ландшафтного обустройства территории (ил. 4.2).
Ил. 4.2
Камень, едва выступавший малой вершиной из земли, был назначен к удалению. Его первая фотография, мокрым после дождя, была сделана в самом начале той работы, в августе 2013 года. Позже стали понятны его подлинные габариты, исключившие перемещение камня. А обнаружение рельефов на его поверхности повлекло немедленное прекращение работ.
Камень оказался настоящим мегалитом. Его нижнее основание, так и не достигнутое, уходит вниз, в спрессованный песчаный грунт, на глубину более полутора метров.
Порода камня оказалось особо твердой, с затейливой кристаллической структурой. Тем удивительней, что вся его поверхность, сверху донизу, подверглась обработке, вероятно, чрезвычайно трудоемкой (ил. 4.3),
Ил. 4.3
по всей видимости, грубыми каменными орудиями, а затем самой тщательной шлифовке, возможно, мокрым песком
(ил. 4.4).
Ил. 4.4
"Модин", меньший из двух мегалитов, также едва выступал из земли (ил. 4.5).
Ил. 4.5
Расположенный всего в 15 метрах от фундамента сгоревшего дома, он был тоже назначен к удалению - в том же августе 2015 года. Оказалось, что габариты этого камня далеко не столь внушительны, как у "Бодина".
Еще важнее различие в глубине залегания двух артефактов. По нижнему основанию «Бодин» покоится гораздо глубже «Модина», более, чем на метр. Одно это заставляет выдвинуть гипотезу о том, что эти два мегалита относятся к разным периодам развития данной культуры, причем время Бодина было значительно более ранним. Значит, сравнение техники обработки камня, а главное, смыслового содержания изображений позволят определить направление эволюционного развития культуры на очень большом интервале времени.
Вершины обоих мегалитов находятся примерно на одном уровне. Следовательно, поколение, создавшее «Модина», имело перед глазами рельефные изображения на «Бодине», скорее всего, куда более древнем камне. И действительно, как увидим, анализ изображений на камнях доказывает их несомненную смысловую преемственность.
С другой стороны, данные сравнительного анализа сложности изображений и качества работы с камнем подтверждают указанный разнос мегалитов во времени. Как артефакт, «Бодин» выглядит куда примитивнее. Даже сам камень «Модина» удивляет красотой своей породы (ил. 4.6).
Ил. 4.6
А образы на «Модине» гораздо совершеннее: рельефы глубже, их рисунки сложнее, замыслы содержательней, а персонажи, в отличие от «Бодина», почти исключительно антропоморфны (ил. 4.7).
Ил. 4.7
Такие различия не объяснить индивидуальными способностями какого-то мастера. Они предполагают длительную эволюцию самой культуры.
Артефакты «Бодин» и «Модин» показательны как эталоны. Потому что в них, по нашему мнению, сфокусированы контрастные признаки раннего и позднего этапов развития данной культуры. Такой вывод становился все более очевидным по мере накопления данных по всей массе собранных средних и малых артефактов.
© В.П. Головков, с 18.04. 2023 года