ЖИВОПИСЦЫ ИВАН НИКИТИН И АНДРЕЙ МАТВЕЕВ
Посвящаю моей жене и сыну.
ОТ АВТОРА (с. 5-7)
Раздел русской светской живописи в программе любого университетского курса по истории отечественного искусства открывается именами петровских «пенсионеров», первых русских художников европейского уровня Ивана Никитина и Андрея Матвеева. До нашего времени дошло ничтожное число атрибутируемых им произведений. Совокупность первичных архивных документов XVIII века, упоминающих имена этих художников, удручающе скудна.
История исследований их жизни и творчества, берущая начало в статье ректора живописи Императорской Академии художеств И.А. Акимова в «Северном вестнике» за 1804 год, насчитывает более 200 лет. С тех пор исследователи проработали огромное множество архивных материалов, выцеживая малейшие крупинки сведений, имеющих отношение к этим художникам. Последние по времени фундаментальные труды «Андрей Матвеев» 1984 года Т.В.Ильиной и С.В.Римской-Корсаковой и «Живописец Иван Никитин» С.О.Андросова 1998 года пополнили наши знания о жизни этих живописцев, резюмировали и фактически завершили многолетние резонансные дискуссии по различным аспектам их творчества.
Однако, не на все возникавшие вопросы были найдены убедительные ответы. Но к настоящему времени вероятность открытия какие-то новых архивных документов, ускользнувших от внимания квалифицированных исследователей, стала исчезающе малой. Ещё меньше вероятность обнаружения неизвестной до сих пор картины одного из этих живописцев.
Тем не менее, такое событие произошло. В 2004 году в руках автора оказалась относительно небольшая картина на холсте. Её живопись была в удивительной для своего возраста сохранности. Сразу стало понятно, что она в значительной степени повторяет хрестоматийную картину на доске «Венера и Амур» из Петровского зала Русского музея, которую, в силу давней исторической традиции, атрибутируют Андрею Матвееву. Возникло естественное предположение, что обнаруженная картина представляет собой копию этой широко известной работы А.Матвеева. (Обе вещи не имеют авторской подписи, что характерно для работ петровского и после-петровского времени).
Технико-технологические исследования обнаруженной картины проводились в Русском музее в конце 2004 года и в Академии художеств (Институт им. И.Е.Репина) в 2005 году. Холст был изучен, в частности, в рентгеновских, инфракрасных и ультрафиолетовых лучах.
В официальных заключениях по итогам этих первоначальных исследований указывались время и место создания картины: Санкт-Петербург, вторая четверть XVIII века. Предположение о том, что эта картина на холсте является авторским повторением музейного экспоната на доске, опровергалось выявленными радикальными отличиями в использованных художественных материалах, технике письма, в самом художественном почерке.
Но подписавшие заключения уважаемые специалисты почему-то обошли молчанием один очевидный факт. На музейной доске в ГРМ изображён хоть и большой, центральный, но всего лишь фрагмент живописи на обнаруженном холсте, написанный с соблюдением всех размеров и пропорций соответствующей части изображения на холсте.
Подобное обстоятельство обычно порождает вопрос, где тут на самом деле копия, а где оригинал? И если обнаруженный холст является оригиналом, то кто его автор? И если картина на доске в Русском музее есть копия работы Матвеева с этого оригинала, то с какой стати Андрею Матвееву, руководителю художественной команды Канцелярии от строений, предтечи Академии художеств, копировать чью - то работу? Но если картина на доске «Венера и Амур» в Петровском зале Русского музея не принадлежит А.Матвееву, то кто её написал?
Эти вопросы побудили автора продолжить исследования обнаруженного холста. Надежду на успех давало то, что в указанный экспертами отрезок времени в Петербурге работали всего два-три художника, способных создать вещь такого уровня. Среди них - Иван Никитин. Масштаб его дарования, как известно, куда больше, чем у Андрея Матвеева.
Все исследователи творчества И.Никитина единодушно отмечали уникальную особенность сохранившихся работ этого живописца. Он обладал ярко выраженным, индивидуальным художественным почерком, которому не изменял в течение своей жизни.
Его определяющие признаки были чётко зафиксированы в трудах искусствоведов. Предстояло сопоставить их с соответствующими особенностями живописи на обнаруженном холсте. Но эта картина было покрыта слоями пожелтевшего от времени лака, искажающего авторский колорит. Кроме того, исследование холста в ультрафиолетовых лучах обнаружило некоторые позднейшие вмешательства в авторскую живопись. Стала очевидной необходимость профессиональной расчистки картины. Эту длительную, кропотливую и ответственную работу выполнил реставратор Владимир Емельянович Макухин.
Открывшаяся авторская живопись позволила обнаружить и понять замысел художника, мастерски воплотившего сложный мифологический сюжет, и оценить красоту композиционного решения автора холста.
В результате поисков, начавшихся в 2005 году, автор пришёл к выводу, что обнаруженный холст является на самом деле оригиналом, причём написанным именно Иваном Никитиным. Было высказано предположение и об имени художника, написавшего музейную доску "Венера и Амур".
Выдвижение гипотез об авторах холста и музейной доски, разумеется, повлекло за собой появление (последовательно, один за другим) новых вопросов. В чём суть сюжета, представленного на холсте? Когда и при каких обстоятельствах была написана эта картина? Быть может, дополнение эталонного ряда работ И.Никитина первой не портретной вещью позволит атрибутировать ему и какие-то другие картины петровского времени? Наконец, кем, когда и при каких обстоятельствах была написана музейная картина на доске?
Изначально было ясно, что нет ни малейшего шанса обнаружить в архивных документах прямые ответы на эти вопросы. Они были бы давно известны.
Единственно разумным представлялся иной путь. Если выдвинутые предположения верны, то имеется вероятность, что "следы" обнаруженного холста, пусть косвенные, пусть неявные, могли «отметиться» в архивных документах. Надо только правильно прочесть строки ранее найденных текстов, адекватно понять смысл слов, сумев взглянуть на события тех далёких времён глазами их современников, по возможности постичь исторический фон событий, менталитет и характер их участников. На этой основе показать, какие события, поступки, решения причастных лиц, прямо не зафиксированные в документах, наиболее вероятны по логике событий и "модуса операнди" этих людей. Какие из них могли совершиться, или должны были совершиться, или даже не могли не совершиться. Или вовсе не могли совершиться.
При таком подходе очевидна неизбежность изучения всех этапов жизненного пути Ивана Никитина и Андрея Матвеева. В настоящей работе соответствующие биографические сведения приводятся в минимально необходимом объёме. Их изложение не обладает хронологической непрерывностью. Причина в том, что данная книга не представляет собой собрание лишь конечных выводов исследований с соответствующей аргументацией. В ней фактически рассказывается история этих исследований, и полученные результаты излагаются в логической и хронологической последовательности их обретения.
Были изучены не только практически все известные первичные документы, но и ряд свидетельств, либо ещё не вовлечённых в научный оборот, либо оставшиеся без должного, на наш взгляд, внимания.
В итоге сделанные наблюдения и выводы вышли далеко за пределы дискуссии по поводу обнаруженного холста. Иначе и быть не могло. Упомянутые выше труды С.О.Андросова "Живописец Иван Никитин" и Т.В.Ильиной и С.В.Римской-Корсаковой "Андрей Матвеев", как и работы предшествующих авторов, исследуют биографии и творчество этих художников изолированно друг от друга, лишь отмечая неизбежность их личного знакомства. Однако, факт существования обнаруженного холста и музейной доски может свидетельствовать не просто о знакомстве Ивана Никитина и Андрея Матвеева, но и об их взаимодействии в области художественного творчества.
Эта тема оказалась самостоятельной и интересной, ставшей для автора одной из центральных, чем и объясняется объединение имён двух художников в названии данной работы.
Та часть результатов исследований, которая непосредственно относилась к обнаруженному холсту, была опубликована автором в 2011 году в виде небольшой книги под названием "Неизвестная картина Ивана Никитина". Её существенно переработанный и дополненный материал включён в настоящее издание, он составляет содержание двух первых глав.
Поскольку данная работа не является беллетристической, необходимая доказательность аргументации требовала определённой педантичности в текстах, влекущей длинноты и пространное цитирование источников. Материал, представленный мелким шрифтом, можно при чтении пропускать без разрыва логической нити изложения.
В заключение считаю необходимым выразить глубокую признательность доктору искусствоведения, профессору Нонне Александровне Яковлевой (Институт живописи и скульптуры им. И.Е.Репина) за её внимание и критику, сыгравшую существенную роль на начальном этапе исследований и при подготовке к печати некоторых глав данной работы.
Она первой оценила красоту расчищенной живописи на обнаруженном холсте и провела анализ художественных достоинств картины. (Соответствующий текст Н.А.Яковлевой 2008 года включён в состав первой главы).
Благодарю моего сына, Павла Владимировича Головкова, оказывавшего поддержку и помощь полезными советами все годы исследований.
Переход к тексту книги по главам - слева вверху данной страницы.