5. В мастерской Торретто (с. 58-67)

Факт создания в мастерской Торретто парных "Адоне и Венере" означает, что уже в первые месяцы после прибытия в Венецию Никитин не мог не знать, не быть в курсе, не участвовать в обсуждениях овидиевой истории, начало которой положило случайное ранение груди Венеры стрелой Амура. А Рагузинский, образованный человек своего времени, конечно, знал эти стихи чуть ли не наизусть.

Оказалось, что упомянутая "Роспись" Рагузинского, полностью опубликованная С.О.Андросовым, содержит очень важные подробности работы в мастерской Торретто над второй античной темой - "парными" группами из двух фигур "Венера - Диана" и "Нарцисс", в каждой из которых наряду со взрослым персонажем присутствует маленький мальчик.

Эта работа началась с того, что первоначальный замысел был радикально пересмотрен, что не могло не сопровождаться соответствующим обсуждением.

Действительно, из "Росписи" Рагузинского узнаём, что "Нарцисс" был заказан взамен статуи быка (!), желание иметь которую (будто бы) высказал Пётр I , а "Венера" - как "парная" к нему.

(С.О.Андросов высказывает предположение, что Пётр I имел ввиду "Быка Фарнезе" в Риме, чью копию захотел заказать Рагузинский. Однако, венецианские скульпторы не поняли, о какой именно скульптуре идёт речь. Поэтому и пришлось довольствоваться Нарциссом.)

Аргументация Рагузинского о необходимости такой замены заслуживает цитирования:

"По роспису вашего величества велено едну статуу подрядить быка, а не написано

лежащаго или стоящаго. Разсуждают здешнии мастеры что Бык стоящый на ногах очен чежел, и могут ноги сломитися...... и того для разсудили за благо вместо Быка делать младаго Нарциза, посмотряющаго в воду любовь и сень венесеву"⁵³.

Говоря современным языком, предлагалось изваять "младого Нарциза", влюбившегося в отражение в воде Венеры, (что, конечно, означало вольную трактовку текста Овидия). В той же "Росписи" приводится и развёрнутое описание задуманного скульптурного ансамбля:

"Венера младая приходит из лову с собачкою, умывается при кладезе, лежаща в белой рубахе. Нарцизе, лежащый с другой стороны кладеза, осмотрая в воде красоту Венерову, преображается в цветок"⁵⁴.

Последние слова прямо указывают на овидиеву метаморфозу - превращение Нарцисса в цветок. Значит, в ансамбле предполагалось каким-то образом передать суть всей овидиевой истории, включая её финал.

Как мог происходить в мастерской Джузеппе Торретто процесс создания этих скульптур? Мы рассмотрим его во всех возможных подробностях, чтобы представить себе характер дискуссий, в которых мог принимать участие Иван Никитин.

Савва Рагузинский летом 1716 года получил из Петербурга следующее общее предписание: "Господин Рагузински, просим вас чтоб вы подрядили зделат в огород наш Санктпитербургский тридцать штатов мраморных..."⁵⁵

Таким образом, Рагузинский заказывал статуи для Летнего сада, причём такие, "..каковы употребляют в италианских наилутчых садах"⁵⁶.

Поскольку в мастерской Торретто решили, что предполагавшаяся статуя быка не реализуема, -"могут ноги сломитися" - вместо неё предложили грандиозный проект из нескольких статуй, образующих единый ансамбль, причём предназначенный для парадного Сада.

Проект - уникальный для всех заказов Рагузинского в Венеции: создание ансамбля, воплощающего содержание одной из овидиевых легенд, а не просто скульптурные изображения отдельных персонажей, как "Адоне и Венере", заказанных Рагузинским тому же Торретто. Создание такого ансамбля должно было представляться скульптору Джузеппе Торретто куда более интересным и заманчивым как с творческих позиций, так и увеличением объёма заказа богатого Рагузинского. (Вместо одного "быка" мастер изваял четыре фигуры, которые должны располагаться по берегам "кладезя". Фигуры мальчиков путти служили, по-видимому, для того, чтобы несколько уравновесить торсы полулежащих фигур).

Можно вообразить, сколь впечатляюще выглядел этот ансамбль в Летнем саду в Петербурге. Для того, чтобы Нарцисс мог видеть отражение в воде лица Венеры, скульптурные группы должны были располагаться напротив друг друга, по обе стороны "кладезя", т.е., по-видимому, вырытого небольшого пруда. Наблюдатель, встав рядом с "Нарциссом" и следуя направлению его взгляда, мог действительно лицезреть отраженную в воде "сень венесеву" и наслаждаться, "осмотрая в воде красоту Венерову". Такой кунштюк должен был понравиться Петру I.

Но был ли у этого ансамбля серьёзный художественный и повествовательный сюжет, который должен был вызвать интересные дискуссии в мастерской Торретто?

Как известно, у Овидия Нарцисс влюбляется в самого себя, любуясь своим отражением в воде. Овидиевый вариант древнего мифа о Нарциссе, пожалуй, - лучшее место в его "Метаморфозах". Оно имеет глубокий обобщенный философский смысл - в отличие от других легенд, просто красочных, как, например, миф о Диане - охотнице и Актеоне. В самом деле, в мифе о Нарциссе Овидий достигает своих поэтических высот. Достаточно вспомнить, например, образ несчастной нимфы Эхо, её участие в диалоге Нарцисса со своим отображением в воде ручья. Сам факт выбора этого мифа свидетельствует о вдумчивом "прочтении" "Метаморфоз" скульптором и одобрившим его выбор заказчиком.

Но остановившиеся на этом сюжете люди не могли не столкнуться с принципиальной трудностью его воплощения в скульптуре. Как в ней отобразить склонившегося к ручью Нарцисса и его отражение в воде? Наблюдатель не будет видеть ни лица, ни, естественно, его отображения в воде. Такое можно осуществить только средствами живописи, как это сделал Караваджо, поместив "наблюдателя" на промежуточный уровень между склонённой головой Нарцисса и поверхностью воды (Илл. VI в галерее сайта).

(Нарцисса писали С.Дали, Никола Пуссен, Илайхью Ведер, Леонардо да Винчи, Лемуэн Франсуа (Рис. 13) и позднее в России Карл Брюллов (Рис. 14). Как правило, большие художники старались передать своё понимание овидиевых стихов).

Рис. 13

Рис. 14

Идею любования отражением в воде можно реализовать скульптурным ансамблем только так, как это и сделал Торретто, жертвуя самой сутью овидиевых стихов - самолюбованием Нарцисса. Рагузинский именует в письме женскую фигуру "Венерой", сохраняя хотя бы мысль о любви, внушаемой отражением в воде. С этим в итоге не согласился венецианский скульптор, видимо, потому, что в контексте легенды Овидия о Нарциссе появление Венеры совершенно неуместно.

Джузеппе Торретто высек на пьдестале скульптуры - "Диана", зафиксировав тем самым свою позицию. (О ней, конечно, знал и Рагузинский: "Венера младая приходит из лову с собачкою", что соответсствует только образу Дианы - охотницы).

Название произведения всегда имеет первостепенное значение для автора. Его изменение влечёт по меньшей мере объяснение причин заказчику. Мотивы могут быть случайными, но могут явиться и результатом серьёзных раздумий. С этой проблемой связан вопрос, имелась ли ввиду именно овидиева поэма при обсуждении в мастерской Торретто сюжета будущего скульптурного ансамбля "Венера - Нарцисс"? Если да, то насколько глубоким могло быть обсуждение поэтического текста Овидия?

Почему именно Диана, а не, например, Немезида, которая действительно присутствует в тексте Овидия о Нарциссе под именем Рамнузии? Это она насылает кару на Нарцисса, отвергнувшего любовь нимфы Эхо. Видимо, не только потому, что Диане можно придать узнаваемые атрибуты вроде колчана со стрелами, на который опирается у Торретто полулежащая фигура богини, и собаки. Скульптор, возможно, не хотел далеко уходить от Овидия. Ведь Диана, хоть и косвенно, всё же имеет отнонение к легенде Овидия. Из всех богинь только образ Дианы - Артемиды немедленно ассоциируется с наядами, нимфами ручья. Они у Овидия во всех сюжетах, с ней связанных, - её неизменные спутницы, как в упомянутой легенде о Диане и Актеоне или в мифе о нимфе Каллисто. Она - их предводительница. А эти нимфы присутствуют у Овидия в поэме о Нарциссе, причём не только в сценах с нимфой Эхо, но и ещё в одном, очень символичном и важном финальном аккорде сюжета.

Поэт вносит изменение в древний миф о Нарциссе, сыне нимфы-наяды Лириопеи. В конце, перед метаморфозой, он заменяет лесной ручей водами Стикса:

Смерть закрыла глаза, что владыки красой любовались.
Даже и после - уже в обиталище принят Аида -
В воды он Стикса смотрел на себя. Сестрицы-наяды
С плачем пряди волос поднесли в дар памятныйбрату.
                                   (Овидий, Метаморфозы,III,500-505. Перевод С.В.Шервинского)

(В других переводах этой песни Овидия говорится о наяде в единственном числе, о сестре - близнеце, нимфе, очень похожей на него, чьё отражение в воде он увидел перед превращением в цветок). Вот он, тот момент, когда Нарцисс видит отражение в воде женского лица, - с прядями волос. Да, есть такой момент у Овидия.

Какой смысл мог видеть античный поэт в этой драматической вставной сцене в финале легенды? Напомним, по Овидию, Рамнизия наказала Нарцисса за то, что он отверг любовь нимфы Эхо, (отчего нимфа и зачахла), как и любовь многих других нимф.

Так он её и других, водой и горами рождённых
Нимф, насмехаясь, отверг...

Умирающий Нарцисс, увидев в последний момент отражение в воде Стикса лица нимфы - близнеца, лишь теперь получает объяснение первопричины своего печального конца. Замечательный поэтический нюанс, столь частый у Овидия.

С учётом этого может стать понятным изменение в окончательном варианте названия скульптуры "Венера" на Диану-Артемиду. Простой заменой названия произведения углубляется и расширяется внутреннее содержание сюжета всего ансамбля, увязывая его со стихами Овидия, намёком охватывая драматический, поэтический момент конца легенды. (Эта аллюзия должна была быть понятной образованным людям того времени). Если это так, то любознательный (судя по книгам в его московском доме) Иван Никитин мог быть вовлечённым в обсуждения глубинных пластов поэзии Овидия.

Всё это заставляет вспомнить воплощение овидиева мифа об Адонисе и Венере на нашей картине, где соединены его начало - ранение груди Венеры стрелой Амура - и драматический символ её конца - "вспененные" капли крови Адониса, превратившиеся в цветы - в изображении на нашем холсте взметнувшегося розово-красного крыла накидки Венеры, как предвестие трагической развязки.

Напомним: в мастерской Торретто одновременно работали над скульптурой по обоим сюжетам Овидия: "Адоне и Венере" и "Нарцисс". Их, заметим, объединяет общая метаморфоза - превращение в цветок, получивший имя героя.

Группа "Нарцисс", к сожалению, не сохранилась. Но рисунки обеих групп "Нарцисс" и "Венера - Диана" приведены на листах 73 и 74 "Петровского альбома" (Рис. 15, 16).

Рис. 15

Рис. 16

В этих рисунках есть определённая "нестыковка". Выше мы представляли себе, как выглядел скульптурный ансамбль "Диана" - "Нарцисс" в Летнем саду в петровское время. Рисунки этих групп в Петровском альбоме никак не позволяют вообразить весь ансамбль в соответствии с сюжетом, описанным в "Росписи" Рагузинского. При любом мысленном перемещении их друг относительно друга "Нарцисс" не будет видеть в воде отражение лица Венеры, в лучшем случае, её спину. Единство ансамбля может реализоваться только в том случае, если мы заменим рисунок группы "Нарцисс" его зеркальным отображением (Рис. 17). Именно такой, "инверсной" рисунку из петровского альбома, должна была в действительности выглядеть утраченная скульптурная группа "Нарцисс", созданная Торретто и привезенная в Санкт- Петербург (Рис. 18). Только тогда взгляд Нарцисса может упасть на отражение в воде пруда: "осмотрая в воде красоту Венерову".

Рис. 17

Рис. 18

Это предположение не является фантастическим. Доказательство тому даёт один из рисунков того же Петровского альбома. Под номерами 74 и 75 в Каталоге С.О.Андросова⁵⁷ даны - в сопоставлении - сохранившиеся бюсты Диогена и Гераклита и их рисунки из Петровского альбома. Если мрамор и рисунок Диогена соответствуют друг другу, то такие же изображения Гераклита "инверсны по горизонтали" друг другу (Рис. 19).

Это обстоятельство трудно объяснить иначе, чем предположением, что в Петровский альбом были включены и рисунки, сделанные на какой-то очень ранней стадии работы скульптора над вещью, когда ещё рассматривались предварительные зарисовки и обсуждались варианты.

Для нас самым существенным является то, что на инвертированном рисунке второй группы ансамбля предстаёт Нарцисс, изображённый с феминизированной грудью, который смотрит поверх головы мальчика, лицо которого обращено к Нарциссу. Близкую композицию мы видим на нашем холсте "Венера, раненная стрелой Амура" (Рис. 20).

Рис. 20

Никитин в Венеции не мог не видеть "Нарцисса". Именно эта скульптура могла натолкнуть автора картины "Венера, раненная стрелой Амура" на общую идею композиции его картины, соответствующую зреющему у него художественному замыслу.

Попутно заметим, что Рис. 20 объясняет происхождение некоторой маскулинности, подчёркнутой лёгкой тенью, правого плеча Венеры на нашей картине. Эта незначительная деталь предстала бы в ином свете, если бы Никитин имел более прямое отношение к рисункам альбома, нежели простое знакомство с ними. Судьба скульптурной группы "Нарцисс" Джузеппе Торретто печальна. Вандалы появились не сегодня. «Сего мая 26-го дня... в первом саду, мимо шедший солдат, идучи через оный сад, статую, именуемую Нарцисус, которая стоит против деревянных покоев, близ большой светлой галереи, порочным образом пьедестала опрокинул на землю и палкою отломив у стоящего с тем Нарцисусом сделанного мраморного мальчика руку... и топтал ногами...»⁵⁸.

Вряд ли Никитин ограничивался посещением мастерской ДжузеппеТорретто. В эти же месяцы в Венеции Марино Гроппелли создавал упоминавшиеся нами аллегории "Истина" и "Искренность". Соответствующие рисунки также находятся в Петровском альбоме.